Последыш - Страница 67

– О да, ваша честь, – кивнула баронесса. – Ворота будут открыты. Вы же не забудьте, что один из ходов в башню находится прямо в моей спальне. Недалеко от ложа под балдахином стоит массивный секретер красного дерева, на крышке которого красуются две большие сосновые шишки, выточенные из дерева. Надо обе шишки одновременно потянуть на себя и секретер отъедет в сторону. Откроется коридор, ведущий прямо в башню. Но, думаю, я сама вас поведу туда, потому что желаю взглянуть, чем занимается барон де Ре в башне, куда не разрешается входить даже слугам.

– Только я попрошу вас, мадам, до этого никаких действий не совершать, ибо неизвестно, на что способен ваш муж.

– Никаких?

– Да, никаких, – уверенно кивнул лекарь. – Сопровождение сестры ни у кого не вызовет подозрений, а нам с гвардейцами ордена никак не проникнуть в замок без чьей-то помощи.

На этом и расстались. Лейб-медик помчался подымать боевой отряд иезуитов, Мариэль с сестрой отправились в замок Тиффож, а Шура вернулась в свой виток времени.

Сейчас, проезжая на маршрутке по улице Первомайской, которая начиналась возле Измайловского депо Московского метрополитена, Шура по-новому всматривалась в старинные городские дома, сплошь покрытые дурацкими рекламами. По сути, здания почти ничем не отличались от средневековых городских построек Франции, только вот с засильем рекламных щитов московская управа явно перестаралась.

Раньше Измайлово был окраинным районом столицы, но дома до прихода исторического материализма строились добротные, с высокими пололками, широкими подъездами и вместительными дворами. С приходом к власти воровской большевистской партии, старинные купеческие постройки сразу принялись захватывать и делить верные еврейские ленинцы, съехавшиеся в столицу за какой ни на есть поживой. По всей Москве расползлось так называемое коммунальное расселение красноармейцев, проливавших на плацдармах, то есть в полях и лесах кровь за далёкое светлое будущее не менее светлого недостижимого царства любви и благодати, то есть боролись за идею построения рая на земле. И, заметьте, рая бездельников! Потому что девиз будущего светлого государства звучал так: «От каждого – по способности, каждому – по потребности!» Согласитесь, в царстве воров и насильников, где уничтожили духовное воспитание и память о прошлом, могли появиться только бездельники, у которых потребности всегда превышают возможности использования полученной одежды, пищи и прочих атрибутов существования.

Тех, кто не успел уехать за границу или не хотел из-за того, что никакая заграница русских не примет, расселяли вместе с отъявленными ленинцами, позволяя вкусить всю мощь и вольность диктатуры пролетариата. Властители дум и сознанья народа пытались показать, что прозвучавшая в конце восемнадцатого века революция во Франции – это лишь малая толика того, что ожидает Россию, а за нею и весь мир, всю землю. В результате так и получилось, но тех, кто пытался сравнить саблю Феликса ЭдмундОвича с мечом Робеспьера, сразу же отправляли пожизненно на стройки народного хозяйства без права переписки.

Шура хорошо изучила историю страны под неусыпным вниманием Иннокентия Васильевича, а тот не уставал подбрасывать исторические и архивные документы заинтересовавшейся девушке. В частности она узнала, что в начале девятнадцатого века монах Авель, старец Серафим Саровский и Блаженная Ксения Перербуржская предсказывали гибель монархии и приход к власти жидомасонов, власть которых должна продлиться до середины двадцать первого века. То есть для Шуры уже был отмечен тот предел, когда что-то в стране непременно изменится и Россия вновь возродится, как птица-Феникс из пепла жидовской революции.

Это следовало ожидать даже по истончению времени, отпущенного для правления нелюдей. Они должны были помыкать Россией до тех пор, пока народ не поймёт всё ничтожное поведение своих предков и предательство Царской семьи, безропотно принявшей Крест Распятия ради спасения русской нации. Но понимания всё-таки мало: необходимо было, чтобы каждый православный покаялся за преступления отцов. Только тогда Бог поможет подняться стране из грязи и показать всему миру, что жизнь человека вовсе не в накоплении и воровстве баснословных денежных сумм, вовсе не в прожигании жизни на многочисленных гоп-секс-шоу, вовсе не в поклонении Мамоне и Бафомету.

Кстати, слуги дьявола очень постарались, чтобы народ забыл Бога из-за наполняющих сознание желаний. Для этого «слугам народа», то бишь дьявола, служила многоплановая послушная реклама. В двадцатом веке она подстраивалась под желания народа, а сейчас сознание народа пытаются перестроить под кричащую на каждом углу рекламу, внушая тем самым, что человек хочет то, хочет это, а ещё вон то… и то… и…

Казалось, жадности и зависти человеческой не будет конца, но всё-таки нашлись священники-старообрядцы, возглавившие православную церковь и российский трон, как в далёком семнадцатом веке, которые простым языком принялись объяснять людям всю дьявольскую неправду, все соблазны, все ненужные излишества, которые заставляют человека напрочь забыть силы творчества и вдохновения.

В декабре 1666 года на Вселенском соборе в присутствии четырёх патриархов была узаконена «щепотная» религия, придуманная чёрным патриархом Никоном. Народ понимал, что всё делается ради захвата власти со всеми вытекающими последствиями и не принимал «щепотной» религии. Право-Славие возникло из русского Рода и Благой Вести, принесённой на Русь Андреем Первозванным, апостолом Иисуса Христа. А потуги Никона исправить Божье Слово по своему недолгомыслию и неразумению казались народу проделками балаганного скомороха. Тогда были подключены силовые структуры: стрельцы отрубали у людей пальцы, если они продолжали креститься двуперстным знамением, сжигали народ деревнями, указывая в отчётах, что произошло добровольное коллективное самоубийство. Но старообрядцы свято чтили Заповеди Господа Бога, а шестая Заповедь так и называлась «Не убий!». Значит, все отчёты о поголовном самосожжении целыми деревнями – сплошная ложь, проникающая в сознанье людей при тихом, почти незаметном участии иезуитов-клерикалов. Хотя некоторые случаи самосожжения всё-таки были, потому как православным приходилось выбирать из двух зол, а не дать себя сломать и оставаться истинным православным даже в огне – это подвиг во имя Царя Небесного.